Морские экспедиции в средние века были опасны. Даже на хорошо освоенных торговых путях случались непредвиденные обстоятельства. По дороге в Индию, корабль на котором плыл Афанасий, заходил в портовые города, совершал остановки, поэтому путешествие не было столь изнурительным и тревожным. Вероятно, и теперь судно должно было проследовать близь берега. Однако в сезон муссонных ветров парусный корабль оказался в открытом море. Больше месяца не показывалась земля. Только на второй месяц плавания Афанасий «увидех горы Ефиопскыя». Так оказалось, что корабль проследовал много южнее намеченного маршрута и оказался прибитым к Африканскому берегу.
Неожиданное прибытие на побережье Африканского рога вызвало у мореплавателей страх и растерянность. Все опасались нападения со стороны разбойников. Но высадка на берег прошла спокойно. Местное население получило многочисленные дары (рис, перец, хлеб). За пять дней, проведенных на «земле Ефиопской», ничего опасного не произошло и судно не подверглось разграблению.
В результате дальнейшего плавания к северу Афанасий Никитин достиг аравийского порта Маскат. Тут он встретил уже шестую Пасху с того момента, как покинул Русь. Водная часть пути завершилась в Ормузе. Теперь вновь купец оказывается на территории Персии. Сухопутные маршруты через древние города Персии (Шираз, Кашан, Исфахан, Тебриз) привели его в восточное Причерноморье.
Теперь русскому путешественнику предстояло преодолеть последнее на его пути домой море – Черное. Здесь вновь, как и в Индийском океане, природа противится его возвращению на Русь. Встречный ветер с севера не дает кораблю отдалиться от турецкого берега. Десть дней судно, на борту которого плыл Никитин, боролось со стихией, и все-таки было прибито к берегу. После этой неудачи было предпринято еще две попытки отплыть, но и они оказались безуспешными. Наконец, позади оказалось «третье море». Вместо конечной цели плавания - крымского порта Кафа - судно пристало к берегу в Балаклаве. В Крыму в эту эпоху еще существовали генуэзские колонии. Пришлось уже вдоль крымских берегов через Гурзуф плыть в пункт первоначального назначения. Так завершилось плавание тверского купца за три моря. Дальнейший маршрут, которым он собирался возвращаться в родную Тверь, к сожалению, не известен. Ничего не знаем мы и об обстоятельствах кончины автора хожения.
Исходя из самого текста можно заключить, что Афанасий Никитин был человеком смелым, упорным и доброжелательным. Испытал ли он разочарование, ведь купеческие мечты не сбылись? Индийских товаров на Русь он не привез. Насколько радость возвращения и разнообразие впечатлений могли скрасить сомнения человека, не сумевшего выполнить свои коммерческие обязательства? Об этом можно только гадать. Для истории же древнерусской литературы гораздо важнее появление в XV в. удивительного произведения, которое обессмертило имя тверского купца, поставило его в один ряд с выдающимися первооткрывателями и путешественниками.
«Хожение» Афанасия Никитина обычно называют купеческим. Действительно, это первый подобный текст в русской словесности. Последующие столетия дали целый ряд произведений, написанных «гостями». Купцами были, например, Трифон Коробейников, рассказавший о своих странствиях по Востоку (XVI в.), Василий Гагара (нач. XVII в.), и Федор Котов, побывавший в Персии (нач. XVIIв.).
То обстоятельство, что Афанасий не писал о святых местах, как это делали паломники, придало его сочинению особое звучание. В поле его зрения попадали не сакральные объекты христиан, а люди другой веры, другого уклада жизни. Автор «Хожения» не руководствовался церковными текстами или апокрифами, а опирался на собственные впечатления от многоликой действительности. То есть выбор объектов описания не был задан заранее. Сочинение тверского купца совершенно лишено какой бы то ни было официальности. Все совершенное им от начала до конца, готовилось и осуществлялось на собственный страх и риск. Поэтому все, что вошло в его путевые записки, следует расценивать как памятные записи любознательного человека. Его мало заботила реакция официальных властей, соответствие или не соответствие памятных очерков этикетным требованиям и канонам книжности.